Вересковый мёд

На Майорке в горах и ущельях мы часто видели растение с удивительным ароматом и очень яркими мелкими каплевидными цветочками. Растение низкорослое, кустистое, листики как хвоя – мелкие и игольчатые.



Дома я его опознала – это Вереск.

Вечнозелёный, сильно ветвящийся кустарничек с мелкими трёхгранными листьями. Цветки мелкие, в однобоких кистях. Чашечка длиннее венчика, окрашена, как и венчик, в лилово-розовый цвет. Очень хороший осенний медонос, даёт продуктивный взяток в период, когда уже отцвели другие медоносы. Мёд тёмно-жёлтого и красно-бурого цвета, густой, ароматный, слегка терпковатый,

Дома мы с Митей начали штудировать старинный том Маршака, я его показывала на днях.

Наш с братом детский еще. Брат последние 10 лет читал его моим племянничкам в Израиле и вот вернул на доисторическую родину.

И я сразу решила пустить тяжелую артиллерию на предсонное чтение – Балладу Стивенсона « Вересковый мёд».
Кто такой Стивенсон Митька знает из нашего любимого мультика «Остров сокровищ»«… повесть про пиратов, написал когда-то Роберт Льюис Ственсон…»

Баллада – его любимая стихотворная форма – «Балладу о маленьком буксире» Бродского слабо выучить?
Итак, я милым голосом ( для смягчения) начала читать страшную средневековую балладу в переводе Маршака.

Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.
В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.

Пришел король шотландский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.
На вересковом поле
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый - на живом.

Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.
В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.

Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой наравне.
Король глядит угрюмо:
"Опять в краю моем
Цветет медвяный вереск,
А меда мы не пьем!"*

Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.
Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет, -
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.

К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнес.
Сидел король шотландский,
Не шевелясь, в седле.
А маленькие люди
Стояли на земле.

Гневно король промолвил:
- Пытка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовили мед!
Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море - катились валы.

И вдруг голосок раздался:
- Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь!
Старость боится смерти.
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну! -
Карлик сказал королю.

Голос его воробьиный
Резко и четко звучал:
- Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал!
Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочем.
Мне продавать свою совесть
Совестно будет при нем.
Пускай его крепко свяжут
И бросят в пучину вод,
А я научу шотландцев
Готовить старинный мед!

Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.
Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик...
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик.

-Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.
А мне костер не страшен.
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна -
Мой вересковый мед!
*
В моем издании Маршака так:
Король глядит угрюмо:
"Опять в моем краю
Цветет медвяный вереск,
А меда я не пью!"

Маршак не первый переводчик баллады. В 1937 году её на русский перепёр Коля Чуковский, сын Корнея Ивановича. Про Колю я читала у Одоевцевой. Как и Одоевцева Николай Чуковский был учеником Гумилёва в поэтической студии в 1921 году.

Никоалй Чуковский перевел Эль как Пиво ( что ближе по смыслу к Элю чем Мёд). Сам перевод менее ровный и поэтичный, то слишком высокопарный, то сниженный. Но тоже очень интересный:

Вересковое пиво
Рвали твердый красный вереск
И варили из него
Пиво крепче вин крепчайших,
Слаще меда самого.
Это пиво пили, пили
И на много дней потом
В темноте жилищ подземных
Засыпали дружным сном.
Но пришёл король шотландский,
Беспощадный для врагов,
Он разбил отряды пиктов
И погнал их, как козлов.
По крутым багровым скалам
Он за ними вслед летел
И разбрасывал повсюду
Груды карликовых тел.
Снова лето, снова вереск
Весь в цвету, - но как ту быть,
Жаль живые не умеют
Пива сладкого варить?
В детских маленьких могилках
На холме и под холмом
Все, кто знал, как варят пиво,
Спят навеки мертвым сном.
Вот король багряным полем
Скачет в душный летний зной,
Слышит сытых пчёл гуденье,
Пенье пташек над собой.
Он угрюм и недоволен.
Что печальней может быть -
Править вересковым царством,
Пива ж сладкого не пить.
Вслед за ним вассалы скачут
Через вереск. Вдруг глядят:
За огромным серым камнем
Двое карликов сидят.
Вот их гонят и хватают.
В плен попали наконец
Двое карликов последних -
Сын и с ним старик отец.
Сам король к ним подъезжает
И глядит на малышей -
На корявых, черноватых
Хилых маленьких людей.
Он ведет их прямо к морю,
На скалу, и молвит: - Я
Подарю вам жизнь за тайну,
Тайну сладкого питья.
Сын с отцом стоят и смотрят:
Край небес широк, высок.
Жарко вереск пламенеет,
Море плещется у ног.
И отец внезапно просит
Резким, тонким голоском:
- Разрешите мне тихонько
Пошептаться с королём.
Жизнь для старца стоит много,
Ничего не стоит стыд.
Я тебе открою тайну, -
Старый карлик говорит.
Голос тонкий, воробьиный,
Тихо шепчет в тишине:
- Я тебе открою тайну,
Только сына страшно мне.
Жизнь для юных стоит мало,
Смерть не стоит ничего,
Все открыл бы я, но стыдно,
Стыдно сына моего.
Ты свяжи его покрепче
И швырни в пучину вод!
Я тогда открою тайну,
Что хранил мой бедный род.
Вот они связали сына,
Шею к пяткам прикрутив,
И швырнули прямо в воду,
В волн бушующий прилив.
И его пожрало море,
И остался на скале
Лишь отец старик - последний
Карлик-пикт на всей земле.
-Я боялся только сына,
Потому что, знаешь сам,
Трудно чувствовать доверье
К безбородым храбрецам.
А теперь готовьте пытки.
Ничего не выдам я,
И навек умрет со мною
Тайна сладкого питья.

Митя впечатлился балладой. Его поразило, то что отец просит убить сына (пора уже читать про Авараама и Исаака!). Видимо мой ежедневный припев – что сыночек это самое ценное и самое прекрасное в жизни – ему внедрился в мозг. Я объяснила ему, что отец на самом деле поступает гуманно – кровожадный король всё равно бы убил пиктов, так что лучше погибнуть мгновенно, а не после пыток. Отец таким образом уберегает сына от костра и прочих ужасных вещей.
Митя согласился, что без пыток оно, пожалуй, лучше. Но потом спрашивает « Но почему старый карлик не научил шотландцев варить мёд? Ведь тогда их не убили бы?» Пришлось рассказывать ему про заветную тайну, честь, месть, про то. что истребитель всех пиктов недостоин пить мёд. Ну и зачем жить совершенно одним маленьким людям в мире где не осталось никого кроме из врагов?
Митя ее подумал и говорит – «А зачем они вышли из-под камня? Почему они сами себя не убили, раз они остались одни-одинешеньки? Зачем показались королю?»
Философствуем, короче!
Балладу многие помнят по необычному мультфильму 1974 года. Мультфильм не для детей, меня лично такой видеоряд в детстве пугал. Но в память врезался.
Из интересного – в тексте мультфильма политкорректно отсутствуют шотландцы.